Специфика формирования социальной сферы Дальстроя в 1932-1941 гг.: Вольнонаемные работники
17 Октябрь 2010
Развитие социальной сферы Северо-Востока было напрямую обусловлено потребностями системообразующей отрасли экономики региона - золотодобычи. В историографии советского периода социальное развитие региона трактовалось в однозначно положительном ракурсе, доказывалась «руководящая и направляющая роль» коммунистической партии в промышленном освоении и социальном строительстве в регионе[1]. На современном этапе исследователями истории Северо-Востока России, главным образом, разрабатывается комплекс проблем, связанный с лагерной системой Колымы, развитием различных отраслей народного хозяйства и т.д. Развитию социальной сферы в новейшей региональной историографии уделено лишь незначительное внимание. В этой связи представляется целесообразным, на основе использования новых архивных документов, мемуарной литературы и периодической печати подробнее рассмотреть проблемы складывания основных социальных групп и социальных взаимоотношений в Дальстрое, специфику развития его социальной инфраструктуры.
Условия жизни в Дальстрое для вольнонаемных работников были трудными. Чтобы уменьшить объемы капиталовложений дома вольнонаемных строились преимущественно временного типа и зачастую не утеплялись. Уже в первые годы деятельности Дальстроя на Колыме остро не хватало жилья. Люди вынуждены были жить в землянках, немногочисленных бараках и стандартных домах. Небольшая площадь этих жилых помещений создавала чрезвычайную скученность жильцов.
Социально-бытовое обслуживание вольнонаемного населения в Дальстрое было весьма затруднено. Согласно отчетным данным капитальные вложения в коммунальное хозяйство за 1932-1933 гг. составили 1,97 млн. руб., в культурно-просветительскую деятельность – 464,7 тыс., на медико-санитарное обслуживание – 380 тыс. руб., т.е. всего чуть более 2,8 млн. руб.[2] В тоже время капитальные вложения в строительные работы, геологоразведку, и приобретение немонтируемого оборудования только за 1932 г. составили 23 млн. руб., а за 1933 г. – 71 млн. руб.[3]
Неудивительно после этого, что важной проблемой для Дальстроя являлась большая текучесть кадров вольнонаемных работников. Так в 1933 г. в Дальстрой прибыло 1360 вольнонаемных, завербованных на материке, а убыло 2914 чел., т.е. более чем в 2 раза больше. На местах было принято 1418 вольнонаемных, включая бывших лагерников. В целом в 1933 г. в Дальстрой прибыло 24718 чел. (из них 87,9% - заключенные), выбыло на материк – 5200 чел. Отъезд почти 3 тыс. вольнонаемных работников руководство Дальстроя объясняло окончанием сроков их трудовых договоров, причинами личного порядка, либо они были вынуждены уехать «как социально ненадежный элемент»[4]. Таким образом, видно, что в первые годы своего существования Дальстрой без постоянного пополнения новыми этапами заключенных вообще мог бы лишиться рабочей силы.
В этой связи руководство Дальстроя считало большим успехом, что третья часть освобожденных в 1933 г. лагерников (1015 чел.) осталась на работе в Дальстрое в качестве вольнонаемных. Также был сделан весьма оптимистичный вывод о том, что для этой категории работников были созданы все условия для продолжения их работы в Охотско-Колымском крае[5]. В 1933 г. в Дальстрое появилась новая группа населения – колонизованные лагерники, на 1 января 1934 г. их насчитывалось 403 чел.[6]
Среднемесячный заработок в 1933 г. для вольнонаемных административно-технических работников составлял 802 руб., служащих - 439-610 руб., рабочих – 310 руб., младший обслуживающий персонал в среднем зарабатывал 194 руб. (у заключенных по тем же категориям 621, 337-391, 205 и 168 руб. соответственно)[7].
Рацион питания вольнонаемных работников в первые годы деятельности Дальстроя был однообразен, постоянно ощущался дефицит свежих, натуральных продуктов. В 1935 г. в Дальстрой мяса было завезено только 30% от потребности - 477 т против необходимых 1600 т, при этом за счет собственной продукции удалось покрыть 256 т[8]. Недостаточным было обеспечение растительными жирами и сухофруктами. Только консервы и животные жиры (преимущественно смалец) были завезены в 1935 г. сверх плановых показателей. Снабжение населения вещевым довольствием и промтоварами (сапоги, валенки, брюки, постельное и нательное белье, ватные телогрейки) в 1935 г. также было признано неудовлетворительным и составляло 44-85%% от потребности[9]. Все это самым отрицательным образом сказывалось на бытовых условиях работников и членов их семей.
В течение 1935 г. по Колымскому району несколько увеличилась численность вольнонаемных работников. Так на 1 января 1935 г. их насчитывалось 3190 чел., а на 1 января 1936 г. уже 4961 чел., т.е. на 1771 чел. больше. Однако заключенных работников за тот же период стало больше на 11731 чел., т.е. темпы прироста количества вольнонаемных работников Дальстроя и в середине 1930-х гг. оставались довольно низкими. В целом на начало 1936 г. удельный вес вольнонаемных работников по Колымскому району составил 9,8%, лагерного населения – 88,6%, 1,6% составляли колонисты[10].
В отчетных документах Дальстроя указывалось, что несмотря на тяжелые условия работы, значительные затраты времени на приобретение навыков в работе и т.д., заработок рабочего без учета надбавок за отдаленность повысился по тресту в целом на 3%, а по Колымскому району на 4,8%[11]. В итоге в 1935 г. фактические среднемесячные заработки по Дальстрою (с надбавкой за отдаленность) инженерно-технических работников и служащих составили 558 руб., младшего обслуживающего персонала 209 руб., среднедневные заработки рабочих составляли 10,26 руб., учеников – 6,45 руб.[12] По Колымскому приисковому району заработки были несколько выше.
К середине 1930-х гг. увеличивались расходы на социально-бытовое обслуживание населения Дальстроя. Так расходы на медико-санитарное обслуживание в 1934 г. составили почти 5 млн. руб., а в 1935 г. – 7,6 млн. Расходы на коммунальное хозяйство в 1934 г. составили 3,9 млн., в 1935 г. - 5,1 млн. руб., на культурно-воспитательные нужды 968 тыс. руб. и 2,1 млн. руб. соответственно[13]. Особенно обращает на себя внимание более чем двукратное увеличение расходов за 1934-1935 гг. на культурно-воспитательные нужды.
Увеличивалась сеть медико-санитарных учреждений и количество медперсонала. Так на начало 1933 г. в Дальстрое имелось 25 медико-санитарных точек с медперсоналом в 35 чел., на начало 1934 г. – 133 точки и 174 чел. медперсонала, на начало 1935 г. – 170 точек и 268 чел., на начало 1936 г. – 198 точек и 359 чел. медперсонала[14]. Если произвести средний расчет количества медперсонала, обслуживавшего 1 медико-санитарную точку, то на начало 1933 г. этот показатель составит 1,4 чел., на начало 1934 – 1,3 чел., на начало 1935 г. – 1,57 чел., на начало 1936 г. – 1,8 чел. Таким образом, в первой половине 1930-х гг. 1 медико-санитарную точку в среднем обслуживало 1,6 чел. медперсонала, что конечно же не могло удовлетворить потребности населения Дальстроя в медицинском обслуживании особенно в отдаленных приисковых районах.
На формирование группы вольнонаемных работников Дальстроя значительное влияние оказывали бывшие заключенные, остававшиеся для дальнейшей работы на Колыме. На конец 1936 г. вольнонаемный персонал Дальстроя насчитывал 9398 чел., из них завербованных и «прибывших по приказу из-за пределов Охотско-Колымского района» было 47% (4410 чел.), бывших лагерников - 43,3% (4072 чел.), членов семей вольнонаемных, вовлеченных в производство - 7,8% (735 чел.) и местного населения - 1,9% (181 чел.)[15]. Следовательно, уже в середине 1930-х гг. удельный вес бывших заключенных был вполне сопоставим с удельным весом собственно вольнонаемных, прибывших на Северо-Восток. (К началу 1940-х гг. этот показатель увеличится, и в 1942 г. в Дальстрое из 67,9 тыс. чел. вольнонаемных, не считая личного состава военизированной охраны лагерей, около 72% являлись бывшими заключенными[16]).
Проблема текучести рабочей силы продолжала оставаться одной из наиболее острых. В 1936 г. руководство Дальстроя вынуждено было констатировать следующий факт: по сравнению с 1935 г. текучесть работников в целом по тресту, и по Колымскому району, значительно возросла. В 1936 г. по договорам было завезено 2451 чел. специалистов и высококвалифицированных рабочих. Вместе с тем за пределы Охотско-Колымского района в 1936 г. убыло 1643 вольнонаемных работника[17]. Из освобожденных лагерников для работы в Дальстрое в 1936 г. осталось 2397 чел.[18]
В итоге обеспеченность основного производства инженерно-техническими работниками и служащими в 1936 г. по сравнению с предыдущим годом снизилась. Среднесписочная численность инженерно-технических работников и служащих в 1936 г. в Северном управлении составляла 961 чел. (13,7% от численности работников управления), в Южном – 1216 чел. (18% от численности работников управления), на горнопромышленном строительстве – 517 чел. (25,5%)[19].
Среднемесячный заработок инженерно-технических работников и служащих в целом по Дальстрою в 1936 г. составил 689 руб. В Омолонской экспедиции среднемесячный заработок за 1936 г. достигал 938 руб.[20] Повышение среднего заработка инженерно-технических работников и служащих произошло за счет проведенного с 1 ноября 1935 г. повышения окладов (от 50 до 95 руб.), выплаты 20-процентной надбавки инженерно-техническим работникам и 10-процентной прочим служащим, произведенной с 1 июня 1936 г., и за счет повышения квалификационного состава специалистов и служащих[21].
Для сравнения в таблице 10 приведена среднемесячная зарплата по восьми трестам и комбинатам Главзолота в 1933-1936 гг.:
Таблица 10
Среднемесячная зарплата по трестам и комбинатам Главзолота в 1933-1936 гг
Предприятие | 1933 г. | 1934 г. | 1935 г. | 1936 г. |
Запсибзолото Минусазолото Енисейзолото Забйкалзолото Балейзолото Дарасунзолото Лензлото Якутзолото | 118 100 - 152 155 130 258 323 | 155 150 173 192 193 224 288 367 | 206 221 263 253 344 299 345 397 | 252 230 323 325 408 405 397 484 |
На Северо-Восток, несмотря на значительные трудности с бытом, вольнонаемных работников привлекали повышенная заработная плата и ряд важных льгот. Уже в начале 1933 г. по Дальстрою была издана инструкция по установлению процентных надбавок за выслугу лет. В соответствии с законом от 12 августа 1930 г. и с постановлением Совета Труда и Обороны о льготах для работников Дальстроя в зависимости от группы вольнонаемным работникам полагалась 10 или 20-процентная надбавка по истечении 1 года работы в Колымском районе[23].
В апреле 1934 г. вопрос о льготах был рассмотрен более детально. Все нанимаемые в Дальстрой вольнонаемные работники делились на три группы. К первой группе относился высший административный и хозяйственный персонал, к третьей - весь младший обслуживающий персонал, шоферы, экскаваторщики, трактористы, машинисты и квалифицированные рабочие, ко второй группе относились все остальные. Работникам всех групп с 1 октября 1930 г. выплачивалась 10-процентная надбавка по истечении каждого года работы. С 1 января 1932 г. северная надбавка работникам первой и второй групп была увеличена до 20%, у третьей так и оставалась 10-процентная надбавка (общий размер надбавок не мог превышать 100%). Для работников первой группы был установлен отпуск в 2 месяца, для работников второй и третьей групп в зависимости от нормированного или ненормированного рабочего дня 1-2 месяца. Кроме этого, при найме в Дальстрой для вольнонаемных гарантировалась выплата так называемых «подъемных», суточных, и с особого разрешения - оплата проезда семьи. Дети работников Дальстроя при поступлении в учебные заведения приравнивались к детям «индустриальных рабочих»[24].
В соседних с Дальстроем Приамурье и Приморье имели место аналогичные процессы. Так заработок старателей на Дальнем Востоке в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 мая 1934 г. был освобожден от обложения какими бы то ни было общегосударственными и местными налогами и сборами, а хозяйства старателей освобождались от сельскохозяйственного налога и «трудгужповинности». Также старателям наравне с государственными рабочими гарантировалось медико-санитарное и и социально-бытовое обслуживание[25].
В дальнейшем в Дальстрое в практику вошло заключение договоров между профсоюзными организациями и Главным управлением Строительства Дальнего Севера. Так в 1939 г. между Колымским райкомом Союза рабочих золота и платины и Главным управлением строительства Дальнего Севера НКВД СССР было заключено соглашение об условиях труда и порядке оплаты работников[26]. С 10 мая по 10 октября (1939 г.) работа на всех приисках и рудниках должна была производиться без выходных дней. За этот период по окончании промывочного сезона работникам должен был предоставляться отгул в количестве 25 дней (из расчета день за день), с оплатой отгула по тарифной ставке (должностному окладу). В исключительных случаях, когда отгул предоставить было невозможно, работа в дни отдыха должна была компенсироваться деньгами в полуторном размере, а работа в дни революционных праздников – в двойном. Работники с ненормированным рабочим днем, которые обслуживали рабочие смены с удлиненным рабочим днем, получали доплату к своему окладу. При обслуживании 10-часовой рабочей смены доплата составляла 20% основного оклада, 11-часовой – 30%, 12-часовой – 40%.
К концу 1930-х гг. проблемы с нормальным обеспечением вольнонаемных работников продовольствием и промтоварами так и не были решены. В начале 1938 г. известный геолог Дальстроя, первооткрывательница ряда месторождений полезных ископаемых К. А. Шахворостова вынуждена была написать в газету о том, что на один из крупнейших приисков Западного управления, - «Мальдяк», давно не завозили свежего мяса и других продуктов, что отдел снабжения управления упорно не хотел заботиться о нуждах людей[27].
Жилье по-прежнему строилось преимущественного временного типа, с сокращенным сроком амортизации. В суровых природно-климатических условиях Северо-Востока стены жилых домов быстро покрывались трещинами, на что жильцы вынуждены были часто жаловаться[28].
[1] См. например Жихарев Н. А. Очерки истории Северо-Востока РСФСР (1917-1953 гг.). – Магадан: Кн. изд-во, 1961. – С. 194, 203, 215.
[2] Д. 402, С. 168.
[3] ссД 12, Л. 8об.
[4] Д. 402, С. 154-155.
[5] Д. 402, С. 154-155.
[6] Д. 402, С. 154.
[7] Д. 402, С. 161.
[8] Д. 455, Л. 64.
[9] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д.455, Л. 64.
[10] Д. 455, Л. 69об.
[11] Д. 455, Л. 72об.
[12] Д. 455, Л. 73.
[13] Д. 455, Л. 74 об.
[14] Там же. Д. 455, Л. 74об.
[15] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 476, Л. 246.
[16] Там же. Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 5, Л. 51.
[17] Д. 476, Л. 126, 127.
[18] Д. 476, Л. 127об.
[19] Д. 476, Л. 128об.
[20] Д. 476, Л. 141об.
[21] Д. 476, Л. 142.
[22] Хатыллаев М.М. Рабочие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири. 1921-1937 гг. – Новосибирск, 1986. – С.103.
[23] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 4, Л. 84-87.
[24] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 8, Л. 85-90.
[25] Кочегарова Е.Д. Золотопромышленность Дальнего Востока (1922-1940 гг.). Исторический опыт. Канд. диссерт. на соискание уч. степени канд. истор. наук. – Благовещенск, 2002. – С. 147-148.
[26] Там же. Д. 46, Л. 258-261.
[27] Советская Колыма. - 1938. - 4 января.
[28] См. : Советская Колыма. - 1938. - 5 февраля и др.
Зеляк Виталий Григорьевич
Пять металлов Дальстроя: История горнодобывающей промышленности Северо-Востока России в 30-х – 50-х гг. ХХ в.
МАГАДАН – 2004
На сайте проекта Петрографика (www.petrographica.ru) публикуется с разрешения автора