Горнодобывающая промышленность Дальстроя в 1941-1945 гг. : Основные направления геологических работ в 1941-1945 гг.
30 Октябрь 2010
С началом Великой Отечественной войны роль добычи стратегических металлов на Северо-Востоке в народно-хозяйственном комплексе СССР возросла. Золото использовалось для оплаты поставок союзников, острую потребность в олове испытывал военно-промышленный комплекс страны.
Перед геологоразведочной службой Дальстроя была поставлена задача обеспечения в короткие сроки максимально возможных размеров прироста полезных ископаемых[1]. В первую очередь приказывалось разведывать и детализировать наиболее богатые месторождения для подготовки их к эксплуатации[2].
В этой связи самые интенсивные геологические исследования на золото в военный период проводились в наиболее перспективных Тенькинском[3] и Индигирком районах[4]. Причем Теньинский район до войны рассматривался преимущественно как оловорудная провинция. Месторождения «Бутугычаг», бассейна р. Армань (рудники «Светлый» и «Кандычан») и открытое в 1941 г. М. С. Венчуговой месторождение «Отечественное» (на котором начнет действовать рудник «Хениканджа») были оловоносными[5].
С 1939 по 1940 гг. в системе ТГПУ действовал только один золотодобывающий прииск «Дусканья»[6]. Но в 1940 и 1941 гг. геологоразведочные партии Д. П. Алексеева, Д. И. Курилова, В. М. Родионова открыли и разведали ряд золотоносных россыпей в долинах рек Омчак, Дегдекан, Омчуг, а также ручьев Клин и Игуменовский. Эти открытия сразу же поставили Теньку в один ряд с ведущими золотоносными районами Колымы. В 1943 г. геолог Е. П. Машко в верховьях ключа Наталка обнаружил первые признаки коренного золота. В середине лета 1944 г. Н. И. Карпенко сообщил о первых находках коренных жил с золотом на р. Омчак и в верховье ключа Наталка, и уже осенью началась пробная эксплуатация наиболее богатой рудной зоны[7].
В системе Дальстроя на август 1941 г. было около 40 разведочных районов[8]. Однако в дальнейшем от определенной части геологоразведочных проектов пришлось отказаться. В частности в годы войны были ликвидированы Гижигинский разведрайон, рудная разведка Челбанья, Хивовчанский разведрайон ЮЗГПУ, законсервированы Арманский разведрайон и Барыллыэлахское месторождение Индигирского райГРУ[9]. В результате сокращения разведочных работ высвобождались геологи, разведчики, топографы. В целях концентрации квалифицированных кадров они должны были использоваться на приисках и рудниках в качестве работников горного надзора и маркшейдеров[10].
Вместе с тем на наиболее перспективных участках геологические исследования иногда не прекращались даже с наступлением холодов[11]. Но при этом, в соответствии с приказами руководства, необходимо было не допустить их значительного удорожания[12]. Заметно ужесточились требования к качеству проводимых геологоразведочной службой работ. Так летом 1942 г. геологи предупреждались о привлечении к «суду военного трибунала» в случаях завышения категорийности грунтов и тому подобных злоупотреблений[13].
Для повышения качества и эффективности проведения геологических, разведочных и топогеодезических работ при Геологоразведочном управлении Дальстроя в июне 1942 г. был организован научно-технический совет[14]. Его председателем данного совета был назначен В. А. Цареградский, а его членами – многие выдающиеся геологи Дальстроя: Е. Т. Шаталов, Е. Я. Ляски, С. В. Левченко, В. А. Титов, П. М. Шумилов, Л. Н. Келль, В. Т. Матвиенко, М. И. Рохлин, Ю. Н. Трушков, В. Д. Алявдин, А. Б. Каминский, И. В. Демин.
В связи с резким ограничением снабжения основными видами ресурсов после начала войны Дальстрой стал испытывать острую нехватку некоторых важных материалов. К концу 1942 г. на геологоразведочных работах серьезно не хватало взрывчатки[15]. Для россыпных разведок в ноябре и декабре 1942 г. приказывалось выделить только 40% от нормативной потребности, остальные 60% шурфов должны были быть пройдены другими способами. В 1943 г. в целях экономии взрывчатых веществ, проходку шурфов приказывалось проводить такими методами как пожоги, парооттайка и паро-огневая оттайка (для чего планировалось изготовить 290 паро-огневых печей)[16].
Однако, несмотря на все трудности с 1943 г. деятельность геологоразведочной службы Дальстроя заметно активизировалась. Геолого-поисковые работы развернулись в районах рек Урак, Охота, Кухтуй, Ульбея[17]. Геолог В. И. Скаржинский открыл рудное месторождение кобальта, названное Каньонским (отдельные рудопроявления кобальта геологи находили и ранее, но именно Каньонское оказалось промышленно перспективным)[18].
В 1944 г. расширение исследуемых площадей продолжилось. Для изучения побережья Охотского моря было организовано Охотское райГРУ[19], для проведения разведок в долине р. Омчак - Омчакский разведрайон[20]. В целях усиления разведочных работ в бассейне р. Индигирки был создан Нижне-Эльгинский разведрайон с задачей быстрейшей детализации площадей двух открываемых приисков «Маршальский» и «им. Покрышкина»[21]. В целом план разведок 1943 г. был перевыполнен и по золоту, и по олову[22].
В декабре 1944 г. состоялась вторая конференция геологов Дальстроя, посвященная преимущественно проблемам поисков и разведки золоторудных месторождений. С докладами выступили ведущие геологи Геологоразведочного управления А. К. Болдырев, П. И. Скорняков, А. П. Васьковский, В. А. Цареградский, Н. А. Шило и др.[23]
В тяжелейших условиях военного времени многие технико-экономические показатели работы геологоразведочной службы Дальстроя сократились (см. таблицу 12).
Таблица 12
Основные технико-экономические показатели геологоразведочной службы Дальстроя в 1941-1944 гг.[24]
| 1941 | 1942 | 1943 | 1944 |
капитальные вложения на геологоразведочные работы (млн. руб.) в том числе: на золото на олово |
153
62 69 |
100
32 52 |
104
43 45 |
118
59 39 |
геологоразведочные и геолого-поисковые партии |
139 |
84 |
116 |
110 |
россыпная разведка (шурфовка) тыс. м | 365,9 | 235,9 | 179,0 | 179,3 |
рудная разведка (подземные выработки) тыс. м3 |
16,2 |
13,2 |
16,4 |
15,8 |
буровые станки | 19 | 26 | 29 | 31 |
Из приведенных данных следует, что в 1942 и 1943 гг., заметно сократилось финансирование и объемы выполненных разведочных работ, снизилось и количество геологических партий. Особого внимания заслуживает тот факт, что в 1941-1943 гг. капитальные вложения на разведку оловянных месторождений превышали затраты на разведку золота. Объемы россыпных разведок (шурфовки) в 1943 и 1944 гг. по сравнению с 1941 г. сократились вдвое. Динамика объемов рудных разведок была более стабильна, и на данном направлении были предприняты все усилия для сохранения объемов уровня 1941 г. Это обстоятельство вновь главным образом связано с оловом, поскольку основное количество данного металла Дальстрой получал именно из рудных месторождений.
В итоге напряженной работы геологоразведочной службы Дальстроя только за за 1941-1944 гг. было выявлено не менее 150 новых россыпных месторождений золота (из них 80 сдано в эксплуатацию), 12 новых оловорудных месторождений (6 сдано в эксплуатацию), 3 вольфрамовых и 2 кобальтовых месторождения[25]. При картировании исследуемых районов в более широких масштабах стала применяться аэрофотосъемка, что существенно повышало производительность труда геологов[26]. Основными районами геологических исследований в 1941-1945 гг. являлись Тенькинский, Индигирский и Омсукчанский. Темпы и объемы геологических исследований таких удаленных районов, как Чаун-Чукотский и Янский, заметно сократились.
В целях поощрения самоотверженной работы, вольнонаемные и заключенные первооткрыватели Дальстроя премировались на протяжении всего военного периода[27]. Так, например, за открытие промышленных месторождений по правым притокам р. Омчак ключам Наталкин, Павлик, Глухарь и др., было выделено 200 тыс. руб. Размер премий вольнонаемных первооткрывателей составил от 15 до 35 тыс. руб. на человека, наиболее отличившихся заключенных - от 2 до 6 тыс. руб. (в отношении последних возбуждались ходатайства о досрочном освобождении)[28].
Государство высоко оценило вклад геологов Дальстроя. За годы войны семь геологов были награждены орденами Ленина, 20 геологов – орденами Трудового Красного Знамени, 26 – орденами «Знак Почета», геологи А. П. Васьковский, Б. Ш. Локшин, В. А. Цареградский, Е. Т. Шаталов были награждены орденами Красной Звезды. Необоснованно репрессированные доктор геолого-минералогических наук профессор А.К. Болдырев, научный сотрудник Е. К. Устиев (впоследствии доктор наук, профессор) были досрочно освобождены и удостоены государственных наград. Начальнику ГРУ Дальстроя В. А. Цареградскому в начале 1944 г. было присвоено звание Героя Социалистического Труда. В феврале 1946 г. 10 геологов Дальстроя стали лауреатами Сталинской премии I категории[29].
Зеляк Виталий Григорьевич
Пять металлов Дальстроя: История горнодобывающей промышленности Северо-Востока России в 30-х – 50-х гг. ХХ в.
МАГАДАН – 2004
На сайте проекта Петрографика (www.petrographica.ru) публикуется с разрешения автора
[1] Нефедова С.П., Бубнис Г.К. Хроника геологического изучения Северо-Востока СССР // Колыма. - 1978. - № 7-8. - С. 18.
[2] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 100, Л. 136-137.
[3] Там же. Д. 79, Л. 173; Д. 99, Л. 87-88.
[4] Там же. Д. 89, Л. 149; Д. 99, Л. 130-130об.
[5] Евангулов Б.Б. Как была открыта Золотая Тенька // Колыма. - 1978. - № 7-8. - С. 28.
[6] ГАМО, Ф. Р-23сс, Д. 6, Л. 13-14.
[7] Евангулов Б.Б. Как была открыта Золотая Тенька. // Колыма. - 1978. - № 7-8. - С. 29-30.
[8] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 79, Л.156.
[9] Д. 79, Л. 143; Д. 97, Л. 61; Д. 101, Л. 79, 97, 186.
[10] Там же. Д. 85, Л. 33.
[11] Там же. Д. 89, Л. 42-42об; Д. 90, Л. 98-99, 149-152; Д. 94, Л. 48.
[12] Там же. Д. 89, Л. 120-121.
[13] Там же. Д. 87, Л. 57.
[14] Там же. Д. 87, Л. 143.
[15] Там же. Д. 94, Л. 125.
[16] Там же. Д. 90, Л. 102.
[17] Там же. 99, Л. 33.
[18] Левченко С. В., Мозесон Д. П. Золотая Колыма. - М., 1963. - С. 77.
[19] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 115, Л. 61.
[20] Там же. Д.116, Л. 70-70об.
[21] Там же. Д. 117, Л. 14.
[22] Д. 112, Л. 27.
[23] Цопанов О. Х. Геологическая служба Северо-Востока СССР // Колыма. – 1978. - № 7-8. – С. 14.
[24] ГАМО, Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д.4, Л. 1-1об.
[25] ГАМО, Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д.167, Л. 7-8.
[26] Нефедова С. П., Бубнис Г. К. Хроника геологического изучения Северо-Востока СССР // Колыма. – 1978. - № 7-8. - С. 18-19.
[27] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 87, Л. 58-58об; Д. 90, Л. 50-51; Д. 99, Л. 277-277об; Д. 117, Л. 67-72, 260-262, 276; Д. 126, Л. 224-226.
[28] Д. 87, Л. 58-58об
[29] Вспомним всех поименно. Память. – Магадан, 1996. - Кн. 2. - С. 34-35.