Дальстрой: Динамика развития золотодобычи в годы войны
14 Февраль 2011
С первых дней Великой Отечественной войны руководство Дальстроя через средства массовой информации и приказы по ГУСДС провело максимальную мобилизацию всех сил для выполнение государственного плана добычи золота и олова. Перевыполнение плана добычи металлов имело своей целью «укрепление обороны Родины». Трудовой фронт в суровых северных условиях также был очень важен для «полного и беспощадного разгрома врага[1].
В этой связи с 22 июня по 1 августа 1941 г. по всему Дальстрою было объявлено «развернутое социалистическое соревнование»[2]. Для лучших, приисков, рудников, обогатительных фабрик, горнопромышленных управлений и лагерных пунктов были учреждены соответствующие премии. Одновременно ужесточились требования к соблюдению трудовой дисциплины. Опоздание на работу, а тем более прогул расценивались как контрреволюционный саботаж и карались весьма сурово[3].
Однако еще с предвоенных лет Дальстрой был принципиально готов к работе в экстремальных условиях при мобилизации всех сил и средств. Поэтому даже с началом боевых действий на объектах горнодобывающей промышленности эксплуатационные работы велись в интенсивном режиме, и никаких существенных сбоев заметно не было. Как и ранее, за счет внутренних резервов золотодобывающих управлений и других подразделений Дальстроя для основного производства дополнительно изыскивались тысячи рабочих[4].
Нам представляется важным особо отметить патриотический подъем, который затронул почти всех работников Дальстроя в независимости от того, по какую сторону колючей проволоки они находились. В главном печатном органе Дальстроя – «Советской Колыме» - из номера в номер публиковались сообщения о горняках, ремонтниках, бурильщиках, выполнявших свои производственные нормы более чем на 200-300%[5]. Однако необходимо контатироать и следующее положение. Многие заключенные, прежде всего – уголовники, с началом войны связывали надежды на освобождение. «Придет Гитлер и всех нас осовобит» – это суждение часто встречалось в лагерных зонах.
С началом боевых действий руководство Дальстроя вынуждено было перейти к жесткой экономии практически всех видов ресурсов, особенно продовольствия, материалов и горючего. С 23 июня 1941 г. были введены ограниченные нормы расходования бензина для грузовых машин горных управлений. Все легковые машины Дальстроя было приказано поставить на консервацию[6]. Жесткий лимит был установлен на расходование взрывчатых веществ[7].
В конце июля 1941 г. всем горнопромышленным управлениям была поставлена задача снизить свои производственные затраты на 107,9 млн. руб. При этом 48,1 млн. руб. ( т.е. 44,6% от всей суммы) предполагалось сэкономить по фонду заработной платы, 31,4 млн. руб. (29,1%) – за счет экономии на содержании заключенных, 28,4 млн. – за счет экономии в расходовании электроэнергии, материалов, топлива, на эксплутационную разведку и т.п.[8] Одновременно все управления и хозяйства были проинформированы о том, что нарушение финансовой дисциплины в условиях военного времени будет рассматриваться «как тяжкое преступление перед нашей Родиной»[9].
Кроме этого НКВД СССР развернуло широкомасштабную кампанию по переводу грузовых автомобилей всех своих тыловых хозяйств с жидкого на твердое топливо (т.е. преимущественно на дрова)[10]. В течение 1942-1943 гг. на газогенераторные установки было переведено около 40% всего автопарка Колымы. Опыт Дальстроя в этом направлении был использован всей страной[11].
Отсутствие в военный период возможности постоянного пополнения заключенными и заметное снижением среднего содержания золота в месторождениях (в 1941-1944 гг. оно снизилось почти на треть по сравнению с 1938-1940 гг.)[12] обуславливали необходимость более масштабной механизации горных работ. Основным орудием механизации вскрышных и перевалочных работ был признан экскаватор[13]. Экскаваторы стали широко применяться на добыче золотоносных песков, что позволило подавать пески непосредственно к промприбору и существенно увеличить производительность труда на золотодобычных работах, тогда как раньше эти машины использовались преимущетсвенно на перевалке торфов[14].
Своевременному ремонту и выполнению планов экскаваторных работ каждым прииском со стороны вышестоящих инстанций уделялось особое внимание[15]. Простои свыше двух часов расценивались как чрезвычайное происшествие, при этом должны были составляться аварийные акты с указанием виновных лиц. Часто за поломки (аварии) экскаваторов возбуждались уголовные дела, которые передавались в следственные органы[16]. Вместе с тем, передовым экскаваторщикам Дальстроя, перевыполнявшим свои нормы выработки, присваивались почетные звания[17].
Для механизации процесса добычи подземных песков довольно успешно применялись буровые станки «Кийстон» и «Эмпайр»[18], развивалось применение бурильных станков с электросверлами[19]. Руководство Дальстроя стремилось полностью перевести на электрическое бурение подземных песков целые прииски и отдельные участки[20]. Одновременно на приисках строились комплексные механизированные шахты[21], число которых в 1942 г. составило 11, а в 1943 г. увеличилось до 28.
В годы войны на период летнего промывочного сезона, как и в довоенный период, отменялись выходные дни[22]. Для вольнонаемных рабочих отрасли было разрешено вводить сверхурочные работы продолжительностью до трех часов в смену[23]. Начальник Дальстроя И. Ф. Никишов в целях усиления темпов золотодобычных работ периодически лично инспектировал наиболее важные прииски и управления[24].
В самые критические моменты промывочного сезона в горнопромышленные управления для помощи приискам командировались наделенные довольно значительными полномочиями работники Главного и Политического управлений Дальстроя[25]. Для сокращения отставания от графика выполнения государственного плана широко использовались месячники и декадники ударной работы[26]. Так, в июле 1941 г. ни одно из золотодобывающих управлений Дальстроя не справилось с месячным планом. В этой связи И. Ф. Никишов, находившийся в то время в приисковых районах, приказал увеличить объемы промывки песков на 7-15%% и объявил август 1941 г. «месячником обороны», когда «горняки Дальстроя на фронте труда на деле могут и обязаны доказать свой патриотизм, свою преданность Родине в разгроме фашистских банд, напавших на социалистическую страну Советов»[27]. Для помощи приискам в горные управления было приказано мобилизовать 9400 чел. (в основном с автобаз и предприятий г. Магадана). За вольнонаемными работниками, командированными в горные управления, сохранялся средний заработок по основному месту работу, и дополнительно к этому выплачивались командировочные от 5 до 13 руб. в день[28].
С приближением холодов в 1941 г. начальникам горнопромышленных управлений было приказано, не ослабляя темпов ведения горных работ, одновременно проводить ремонтные и горно-подготовительные работы к осенне-зимней промывке. Добычу золотоносных песков планировалось вести взрывными работами, складируя все хвосты от зимней промывки в специальные отвалы. Особая роль отводилась лотошной промывке (в четвертом квартале 1941 г. от нее предполагалось получить 65% золота)[29]. В целях максимального извлечения золота руководство Дальстроя постоянно требовало промывать наиболее богатые площади месторождений[30].
К концу сентября 1941 г. первые семь золотодобывающих приисков Дальстроя добились перевыполнения своего годового задания («Геологический», «Токай», «Нечаянный», «Ударник», «Партизан», «Стахановец», «Скрытый»). Передовым коллективам этих предприятий было выделено по 25 тыс. руб. для премирования особо отличившихся работников и лучших бригад, а также в качестве премии выдавались «хорошие библиотеки политической, военной и художественной литературы» стоимостью до 10 тыс. руб.[31]
Однако ход золотодобычных работ не приостанавливался даже теми предприятиями, которые выполнили свои планы. На октябрь 1941 г. была установлена особая суточная норма намыва золота на каждого работника прииска Дальстроя «вне зависимости от занимаемой должности и выполняемой работы» (по Северному управлению – 4 г, Западному – 5, Чай-Урьинскому – 8, Южному – 3, Тенькинскому – 5 г)[32].
Результатом золотодобычных работ Дальстроя в 1941 г. стало 75,8 т золота в пересчете на химически чистый металл[33]. И хотя это было на 4,2 т (или 5,25%) золота меньше, чем в предыдущем 1940 г., учитывая все трудности в которых оказался Дальстрой, этот результат, безусловно, являлся успешным.
Следующие два военных года - 1942 и 1943, оказались наиболее трудными для Дальстроя. В соответствии с установившейся традицией в начале каждого года определялась категорийность предприятий горнодобывающей промышленности Дальстроя. Всего на 1942 г. было утверждено 50 приисков, 8 рудников и 7 фабрик (и золотодобывающих и оловодобывающих вместе)[34]. При этом золотодобывающие прииски «Штурмовой», «Мальдяк», «им. Чкалова», «Большевик», «Чай-Урья» и оловянный рудник «Бутугычаг» определялись как внекатегорийные и являлись самыми крупными горнодобывающими предприятиями Дальстроя на то время.
Для обеспечения нормальной работы горнопромышленных предприятий особую роль играло своевременное снабжение всеми необходимыми грузами. В этой связи уже в начале января 1942 г. руководством Дальстроя был утвержден план досрочного завоза грузов в горные управления объемом в 8820 т. При этом предполагалось завезти 3520 т продовольствия, 3165 т нефтепродуктов, 1080 т фуража, 555 т взрывчатых веществ и 500 т техники[35].
Весна 1942 г. с точки зрения погодных условий оказалась неожиданно благоприятной для форсирования горных работ. В конце марта 1942 г. началась лотошная промывка[36]. Золото, добываемое лотошниками на отработанных месторождениях, из «бортов» промприборов, из отвалов галей и эфелей оплачивалось по 3 руб. за 1 г[37]. А уже во второй половине апреля 1942 г. «в связи с серьезным потеплением» во всех горнопромышленных управлениях фактически были начаты массовые работы по промывке золота[38]. Руководство Дальстроя планировало не только выполнить план золотодобычи до наступления зимы, но и избежать высокозатратной осенне-зимней промывки[39].
Таким образом, промывочный сезон 1942 г. начался фактически на месяц раньше обычного, но во всем остальном он характеризовался проведением сложившегося и отработанного в предыдущие годы комплекса мероприятий. Вновь из различных не горных подразделений Дальстроя мобилизовывались дополнительные работники, лошади и т.д.[40] Горнопромышленным управлениям устанавливались производственные задания по вскрыше торфов, добычу и промывку песков (в т.ч. экскаваторами), нормы выработки на 10-часовую рабочую смену[41].
В мае 1942 г. были утверждены предельные лимиты количества рабочих в течение одной смены для промывочного прибора и его среднесуточная производительность. Для крупных шлюзовых промприборов – 25 чел. и 400 м3 песков, для средних шлюзовых – 21 чел. и 300 м3, для промприбора конструкции Шлендикова – 5 чел. и 80 м3 (в начале и в завершении промывочного сезона предусматривалось 30-процентное снижение производительности промприбора)[42].
Также на время промывочного сезона в жесткой форме было приказано закрепить все эксплуатируемые механизмы (экскаваторы, локомобили, компрессоры, двигатели, насосы и т.д.) за обслуживающим их персоналом. Официально данное мероприятие мотивировалось необходимостью борьбы с авариями, внеплановыми ремонтами, простоями и т.п.[43] Таким образом становилось намного легче контролировать работу работника и механизма, устанавливать персональную ответственность в случае аварий, поощрять при высокопроизводительной работе.
Вскоре после приказа о прикреплении работников к механизмам, была введена единая система учета работы основного оборудования предприятий (посредством регулярного заполнения специальных карт учета работы мехинизмов)[44]. Планировалось тщательно отслеживать работу экскаваторов, промывочных приборов, компрессоров, механических дорожек, транспортеров, скреперов, террикоников, конвейеров и т.д.
В военный период особое внимание уделялось развитию золотодобывающих объектов очень перспективной Омчакской долины Тенькинского горнопромышленного управления. Эту долину называли еще «долиной трех маршалов», поскольку ведущими ее объектами были прииски «им. Ворошилова», «им. Тимошенко», «им. Буденного» (вступили в эксплуатацию во второй половине 1941 г.)[45]. В июне 1942 г. на Омчаке в целях более эффективного использования техники была создана районная экскаваторная станция (РЭКС)[46]. Во время промывочного сезона периодически приказывалось форсировать работу предприятий Омчакской долины[47].
В результате самоотверженной работы и высокого среднего содержания золота прииск «им. Буденного» ТГПУ досрочно выполнил свой годовой план уже 23 июля 1942 г.[48] Администрации прииска, начальникам участков и промприборов, стахановцам и всему вольнонаемному составу прииска от руководства Дальстроя выражалась благодарность. Благодарность была объявлена и заключенным (бригадирам и «двухсотникам»), руководство Дальстроя предписало представить список из 10 чел. к досрочному освобождению и 15 чел. к сокращению сроков наказания[49]. Аналогичные поощрения получил и прииск «им. Ворошилова», который выполнил свой годовой план в начале августа 1942 г.[50] В целом Тенькинское управление уже на 1 сентября 1942 г. досрочно выполнило годовой государственный план золотодобычи[51].
Работа других золотодобывающих управлений была менее впечатляющей, чем Тенькинского. В этой связи август 1942 г. был объявлен (как и годом ранее) месяцем «фронтовой работы»[52]. С предприятий г. Магадана и Управления автотранспорта дополнительно было мобилизовано еще 2,5 тыс. чел.[53], для помощи и контроля в горнопромышленные управления было откомандировано 30 работников главка[54]. В сентябре 1942 г. в целях безусловного перевыполнения государственного плана приказом начальника Дальстроя все ранее мобилизованные работники были оставлены на приисках. В случае ухода или выезда с прииска без специального указания или разрешения отдела кадров Дальстроя рабочего или служащего, временно командированного на основное производство, приказывалось привлекать к ответственности по указу Президиума ВС СССР от 26 июня 1940 г.[55]
Темпы ведения золотодобычных работ, поддерживаемые специальными приказами и мерами руководства Дальстроя, оставались весьма напряженными и с наступлением холодов. Постоянно подстегивалась добыча песков из шахт, требовалось полное выставление планового количества рабочей силы и максимально возможная механизация горных работ[56].
19 октября 1942 г. было объявлено о выполнении годового плана золотодобычи в целом по Дальстрою. В этой связи для вольнонаемного состава восстанавливался нормальный рабочий день (только на рудниках и обогатительных фабриках он оставался 10-часовым). Добровольное желание трудящихся работать сверх установленного рабочего времени, как проявление патриотических чувств, всячески поддерживалось, но эти часы оплате не подлежали[57]. Для лагерей, обслуживавших горну промышленность, с 10 октября 1942 г. было установлено три выходных дня в месяц[58].
После выполнения годового плана золотодобычи (в 1942 г. Дальстрой добыл 74,4 т золота[59]), массовую промывку было приказано прекратить, и направить все усилия на вскрышу торфов, добычу песков и подготовку оборудования и механизмов в эксплуатации в 1943 г.[60] Также в связи с заметным увеличением себестоимости добывавшегося металла, золотодобывающим управлениям было приказано провести полную годовую инвентаризацию горных работ[61].
В 1943 г. среднесписочная численность работников, занятых на золотодобыче в Дальстрое снизилась более чем на 26 тыс. чел. по сравнению с 1941 г.[62]. При этом было очевидно, что серьезного пополнения ни заключенными, ни тем более вольнонаемными работниками не будет. Однако от начальников горнопромышленных управлений и приисков категорически требовалось не только выполнить, но и перевыполнить государственный план[63].
В том случае, если в работе горнопромышленных предприятий намечались срывы, немедленно принимались специальные меры. Так в августе 1943 г. Тенькинское горнопромышленное управление не смогло выполнить план ни по золоту, ни по олову. Поэтому руководство Дальстроя запретило выпускать бригады из забоя без выполнения плана[64]. Подобные методы достижения чрезвычайных целей, когда в экстремальных условиях технико-технологическое решение производственных проблем заменялось сверхэксплуатацией физических и духовных сил человека, были весьма характерны для мобилизационной модели экономики и управления.
Ударная, с полной самоотдачей работа всемерно поощрялась. Так, в течение июня-августа 1943 г. в порядке помощи на прииске «им. Горького» работало подразделение капитана Давыденко и части подполковника Топчиева. Шесть промывочных приборов, на которых они работали, досрочно выполнили, установленный для них план золотодобычи. В этой связи 14 чел. премировались месячным окладом, еще 39 получили благодарность. Кроме этого в распоряжение Топчиева было выделено 25 тыс. руб. как было указано «на культурные мероприятия»[65].
Однако в целом ход золотодобычных работ в 1943 г. не удовлетворял руководство Дальстроя. Поэтому с приближением холодов и началом осенне-зимней промывки, И. Ф. Никишов требовал не допустить невыполнения годового плана золотодобычи и принять все практические меры для форсирования работ. Всех рабочих и инженерно-технических работников, мобилизованных из г. Магадана, как и годом ранее, было приказано оставит на приисках вплоть до окончательного выполнения годового плана, утвержденного Государственным Комитетом Обороны[66]. С 1 октября 1943 г. на золотодобывающих приисках и оловянных россыпях для вольнонаемного состава был установлен 9-часовой, а для заключенных – 10-часовой рабочий день. За каждый грамм золота, добытого сверх плана, было обещано давать деньги и махорку[67]. Для каждой бригады восьми крупнейших приисков Дальстроя с 8 октября по 20 ноября были установлены особые производственные задания (это было так сказать адресное воздействие). Лучшим бригадам после выполнения плана были обещаны ценные подарки и американские пальто за наличный расчет[68].
Однако и эти меры оказались недостаточными. В целях безусловного выполнения плана по Дальстрою на всех приисках в ноябре и декабре 1943 г. были отменены выходные дни. После выполнения плана было обещано предоставить отгулы за все выходные дни, во время которых продолжалась работа[69]. Безусловное ежесуточное выполнение оперативного плана золотодобычи требовалось даже от приисков, которые уже выполнили свою годовую программу, в противном случае руководителям производства грозила «строжайшая ответственность»[70].
Только 23 декабря 1943 г. официально было объявлено о «колоссальном успехе» – выполнении годового плана золотодобычи[71]. Действительно, в очень трудных условиях (хотя уже и начали поступать грузы из США по ленд-лизу) Дальстрой добыл в 1943 г. 70,1 т золота[72]. Коллективы золотодобывающих управлений в связи с выполнением годового плана получили премии. Так для Северного управления было выделено – 30 тыс. руб., Тенькинского – 40 тыс., Чай-Урьинского – 25 тыс. руб.[73]
1 и 2 января 1944 г. на всех приисках рабочим и служащиим был предоставлены выходные дни. Начальники приисков и лагерных подразделений должны были принять меры к обеспечению людей нормальным питанием, бытовыми условиями, культурным обслуживанием. Все кинотеатры, культбригады и кружки самодеятельности на эти дни приказывалось перебросить на прииски[74].
Затем вновь начинались обычные будни горнодобывающей промышленности – вскрыша торфов, горно-подготовительные работы, добыча подземных песков и т.д.[75] С января по март 1944 г. для заключенных основного производства был установлен 9-часовой рабочий день и 4 выходных дня в месяц («лодырям» и «плохо работающим» – три дня)[76], с апреля их рабочий день увеличивался до 11 часов при трех выходных в месяц[77].
Перед началом летней массовой промывки для инженерно-технических работников и рабочих, систематически перевыполнявших свои задания на основном производстве, было введено дополнительное питание (в т.ч. хлебом, рыбой, мясом и даже выдачей спирта)[78].
Массовую промывку песков 1944 г. было приказано начать с 11 мая, выставляя при этом на основное производство не менее 50% списочного состава приисков[79]. На время массового промывочного сезона на приисках, рудниках и обогатительных фабриках для вольнонаемных был установлен 10-часовой, а для заключенных – 11-часовой, отменялись все выходные дни[80].
В июле 1944 г. ведущие прииски Чай-Урьинского и Тенькинского управлений не справлялись с установленными для них заданиями. Требуя безусловного выполнения плана, И. Ф. Никишов направил на наиболее отстающие прииски уполномоченных работников Главного управления, которые «прикреплялись» к начальникам приисков и были наделены весьма широкими полномочиями[81]. К середине сентября 1944 г., учитывая благоприятные погодные условия, руководство Дальстроя вновь потребовало мобилизовать все наличные средства и людские ресурсы на добычу металла, не останавливаясь даже перед сокращением работ на всех остальных направлениях[82]. Как и ранее, прииски, успешно выполнившие свои годовые задания раньше установленного срока, были обязаны продолжать работу. В 1944 г. от таких предприятий потребовали выполнить сверх плана еще не менее 11%[83].
Напряженная работа по добыче золота продолжалась вплоть до последних дней 1944 г., и 27 декабря руководство Дальстроя объявило о том, что несколькими днями ранее годовой план золотодобычи был завершен[84]. В 1944 г. Дальстрой дал стране 70,4 т благородного металла[85].
В 1944 г. г. Магадан, золотодобывающие и другие объекты Дальстроя посетил вице-президент США Эдгар Генри Уоллес, которого очень впечатило уведнное на Колыме[86]. Конечно, Уоллесу показали все самое лучшее, а не лагерные зоны с десятками тысяч заключенных, добывавшими золото и олово преимущественно мускульным трудом.
На военный период приходится начало эксплуатации Дальстроем ряда рудных месторождений золота. В промышленных масштабах добыча рудного золота началась в 1942 г.[87] За 1942-1944 гг. в Дальстрое было добыто около 1 т рудного золота[88]. В 1944 г. на крупнейшем золоторудном месторождении Дальстроя «им. Матросова» планировалось строительство золотоизвлекательной фабрики (ЗИФ) мощностью 100 т/сут. с последующим увеличением объема переработки руды[89].
В 1944 – начале 1945 гг. значительное внимание уделялось вновь организованному Индигирскому горнопромышленному управлению. Для его быстрейшего развития выделялись трактора, автомашины, рабочие, обмундирование, горюче-смазочные материалы и т.п.[90] Индигирский район очень быстро становился весьма важным звеном золотодобывающей промышленности Дальстроя. При этом необходимо учитывать, что горное оборудование для ИГПУ поставлялось, главным образом, из других горных управлений[91]. Аналогичным образом складывалась ситуация с укомплектованием Индигирского управления рабочей силой из числа заключенных, которые в марте 1945 г. в количестве 1700 чел. были собраны фактически со всех золотодобывающих управлений Дальстроя[92]. В апреле 1945 г. в Индигирском управлении были начаты подготовительные мероприятия по строительству вольфрамового комбината на месторождении «Аляскитовый»[93].
В 1944-1945 гг. в Дальстрое на разработке россыпных месторождений золота и транспортировке песков к промывочному прибору производились испытания бульдозеров американского производства[94]. Успешное внедрение бульдозеров на самых тяжелых земляных работах однозначно показало, что будущее горнодобывающей промышленности за этими машинами.
В военный период происходило снижение общего количества работников Дальстроя в целом и работников, занятых на золотодобыче в частности (см. таблицу 14).
Таблица 14
численность работников золотодобывающей отрасли Дальстроя в 1941-1944 гг.[95]
| 1941 | 1942 | 1943 | 1944 |
численность работников Дальстроя (тыс. чел.)* в том числе на золотодобыче то же по составу: вольнонаемные заключенные |
210,7 95,4
9,9 85,5 |
202,4 79,0
21,1 57,9 |
183,4 69,2
28,5 40,7 |
176,6 72,0
33,3 38,7 |
*) и заключенных и вольнонаемных
Из приведенных данных следует, что в 1944 г. в целом по Дальстрою работало на 16,2% работников меньше, чем в 1941 г. На золотодобыче уменьшение работников было еще заметнее 24,5-27,5%%. Другой особенностью динамики численности работников на золотодобыче в годы войны стало последовательное увеличение удельного веса вольнонаемных работников. В 1944 г. они составили более 46% всех работников, занятых на данном направлении. Количество вольнонаемных работников увеличивалось, главным образом, за счет бывших заключенных, которые освобождались из лагерей, но не могли покинуть Дальстрой «до особого распоряжения».
На предприятиях Главзолота в связи с войной количество рабочих резко снизилось. Мужчины были мобилизованы на фронт. Так только на Алдане численность рабочих уменьшилась в 5 раз, а на отдельных приисках – в 10. Их места занимали женщины и подростки. В свободное от основной работы время, труженики тыла с членами семей тоже выходили на добычу золота[96].
Сопоставление данных фактического расхода основных видов ресурсов, необходимых для получения 1 кг химически чистого золота, добытого на основном производстве только за 1943 и 1944 гг. свидетельствует о значительном росте почти всех показателей. (см. таблицу 15). Потребность в жидком топливе увеличилась в 3,8 раза, взрывчатки - в 2 раза, расход детонаторов, бикфордова шнура и сжатого воздуха увеличился более чем на треть, расход электроэнергии - на 21%. Таким образом, потребность в основных видах ресурсах при весьма лимитированном их завозе росла, добывать золото с каждым годом становилось все труднее и затратнее.
Таблица 15
Расходование основных видов ресурсов на 1 кг химически чистого золота, добытого на основном производстве в Дальстрое в 1943-1944 гг.[97]
основные виды ресурсов | ед. изм. | 1943 | 1944 |
взрывчатые вещества | кг | 70,2 | 140 |
детонаторы | шт. | 51,4 | 79 |
бикфордов шнур | п/м* | 61,0 | 99 |
лесоматериалы | м3 | 1,7 | 1,4 |
дрова | м3 | 4,3 | 4,6 |
уголь каменный | кг | 853,1 | 850 |
жидкое топливо | кг | 23,1 | 88 |
электроэнергия | Квч | 434,5 | 551 |
сжатый воздух | тыс. м3 | 1,9 | 2,9 |
отработано | человеко-дней |
147,4 |
145,2 |
*) п/м – погонные метры
Анализ динамики основных технико-экономических показателей на золотодобыче в военный период показывает, что Дальстрой в основном справился с возложенной на него задачей и не допустил значительного снижения объемов добычи золота, добывая ежегодно не менее 70 т золота (см. таблицу 16). Для сравнения: показатели Главзолота в наиболее напряженные годы войны упали весьма значительно, – с 83,3 т в 1941 г. до 37,8 т в 1943 г. (т.е. на 45,4%)[98], тогда как у Дальстроя за этот же период с 75,8 до 70,1 т (т.е. только на 7,5%).
Таблица 16
Основные технико-экономические показатели золотодобычи Дальстроя в 1941-1944 гг.[99]
| 1941 | 1942 | 1943 | 1944 |
объем переработки горной массы россыпных месторождений (млн. м3) общий объем экскаваторных и бульдозерных работ (млн. м3) |
21,33
6,76 |
18,93
7,58 |
14,05
6,66 |
19,04
10,87 |
общий объем промывки песков промприборами (млн. м3) |
6,22 |
4,92 |
4,57 |
5,41 |
среднее содержание золота в песках, промываемых на промприборах |
9,1 |
10,1 |
9,8 |
8,2 |
коммерческая себестоимость 1 г* | 8-30 | 8-26 | 8-76 | 10-48 |
получено золота (т) в том числе рудного (т) | 75,8 - | 74,4 0,4 | 70,1 0,2 | 70,4 0,4 |
*) данные приводятся по химически чистому металлу
Из приведенных данных следует, что для получения 1 кг химически чистого золота в 1941-1944 гг. в среднем перерабатывалось 252,3 м3 горной массы россыпных месторождений, на промприборах промывалось 72,65 м3 золотосодержащих песков. Данные показатели ненамного превышали показатели периода 1938-1940 гг. (244,7 м3 и 70,07 м3 соответственно). Однако среднее содержание золота в месторождениях по Дальстрою за этот же период снизилось почти на треть (на 31,6%). К концу войны стала заметно увеличиваться и коммерческая себестоимость добываемого Дальстроем золота, тогда как в 1941-1943 гг. этот показатель держался примерно на одном уровне. Также в годы войны весьма значительным оставался удельный вес лотошной промывки: в 1941 г. она составила 22,7% от всего добытого золота, в 1942 г. – 27,1%, в 1943 г. – 32,6%, в 1944 г. – 31,36%[100].
В военный период в Дальстрое, после событий 1939 г. о которых мы писали выше, ежегодно проводились мероприятия по подготовке горных предприятий к весенним[101] и августовским[102] паводкам. В ситуации ограниченного снабжения всемерно поощрялась механизация горных работ и экономия остродефицитных материалов. Был установлен жесткий лимит расходования взрывчатых веществ[103], горный надзор и взрывники премировались за экономию взрывчатки[104].
Особенно важная роль в механизации земляных работ отводилась экскаваторам. По горнопромышленным управлениям ежегодно утверждались объемы экскаваторных работ по вскрыше торфов и добычи песков, мероприятия по их ремонту и т.д.[105] В начале 1944 г. при Главном управлении Дальстроя для более тщательного контроля за работой экскаваторов, которых тогда действовало в Дальстрое свыше 100 единиц, был создан специальный экскаваторный отдел[106].
Как и ранее, в военное время ежегодно проводился комплекс мероприятий по ремонту горного и обогатительного оборудования[107]. Для каждого горного управления устанавливалось количество промывочных приборов на сезон, рассматривались вопросы комплектации их электрооборудованием и запчастями[108]. Много внимания уделялось обеспечению горнопромышленных объектов электроэнергией[109]. Данный вопрос был особенно актуален, т.к. целые прииски и отдельные участки переводились на электрическое бурение подземных песков[110]. Имели место случаи, когда аварии электролиний приводили к довольно длительным простоям приисков, как это было, например, в июне 1944 г. в Омчакской долине[111].
В целях интенсификации труда на горных работах были повышены нормы выработки на добыче подземных песков[112], вскрышу торфов в зимний период[113], на разработку россыпных месторождений открытыми работами в летних условиях[114] и т.д. Также весьма характерными чертами для работы горнодобывающей промышленности Дальстроя в военный период стало более раннее начало промывочного сезона (чему благоприятствовали погодные условия) и значительная роль лотошной промывки в общих объемах золотодобычи.
В целях экономии финансовых затрат периодически проводились мероприятия по сокращению расходов. Так, например, в четвертом квартале 1943 г. расходы лагеря было приказано сократить на 240 тыс. руб., цеховые и общезаводские расходы – на 8,2 млн. руб., административно-управленческие расходы отраслевых управлений Дальстроя – на 0,5 млн. руб., транспортно-складские расходы гостреста «Колымснаб» – на 2,0 млн. руб.[115]
Зеляк Виталий Григорьевич
Пять металлов Дальстроя: История горнодобывающей промышленности Северо-Востока России в 30-х – 50-х гг. ХХ в.
МАГАДАН – 2004
На сайте проекта Петрографика (www.petrographica.ru) публикуется с разрешения автора
[1] Д. 78, Л. 207-208.
[2] Там же. Д. 78, Л. 255.
[3] Вспомним всех поименно. Память. – Магадан, 1996. - Кн. 2. - С. 33.
[4] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 78, Л. 42-43, 238-239.
[5] См.: Вспомним всех поименно. Память. – Магадан, 1996. – Кн. 2. - С. 48-50.
[6] Д. 78, Л. 240-245.
[7] Там же. Д. 98, Л. 123-124.
[8] Д. 78, Л. 21.
[9] Д. 78, Л. 24.
[10] Там же. Д. 96, Л. 18-19.
[11] Ушкалов В. А. Газогенераторный транспорт Колымы // Колыма. – 1981. - № 1. – С. 37.
[12] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 4, Л. 4.
[13] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 78, Л.51.
[14] Кузнецов И. К. Техника на горных предприятиях Магаданской области. – Магадан, 1955. - С. 25.
[15] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 84, Л. 168-169 и мн. др.
[16] Там же. Д. 113, Л. 122-123 и др.
[17] Там же. Д. 78, Л. 53 и др.
[18] Там же. Д. 90, Л. 74-75.
[19] Там же. Д. 91, Л. 223, 255-263.
[20] Там же. Д. 90, Л. 115.
[21] Вспомнить всех поименно. Память. – Магадан, 1996. - Кн. 2. - С. 36.
[22] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 78, Л.132.
[23] Там же. Л. 26.
[24] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 78, Л.120; Д. 99, Л. 98.
[25] Там же. Д. 88, Л. 121.
[26] Там же. Д. 78, Л.42; Д. 88, Л. 127; Д. 115, Л. 57-59.
[27] Д. 78, Л. 42.
[28] Д. 78, Л. 31.
[29] Там же. Д. 79, Л. 62-63.
[30] Там же. Д. 79, Л.16 и мн. др.
[31] Д. 79, Л. 20-21.
[32] Д. 79, Л. 16.
[33] ссД. 8, Л. 6.
[34] Д. 84, Л. 69.
[35] Д. 84, Л. 12.
[36] Д. 85, Л. 112.
[37] Д. 86, Л. 73.
[38] Тем не менее официальной датой начала массовой промывки 1942 г. руководством "Дальстроя" было объявлено 29 мая 1942 г. (см.: ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 86, Л. 199-201).
[39] Д. 86, Л. 29.
[40] Д. 86, Л. 39; Д. 93, Л. 243.
[41] Д. 87, Л. 14.
[42] Д. 86, Л. 176-177.
[43] Там же. Д. 87, Л. 5-6.
[44] Д. 87, Л. 112.
[45] Д. 82, Л. 61.
[46] Д. 87, Л. 23-24.
[47] Д. 87, Л. 31-33 и др.
[48] Д. 88, Л. 166.
[49] Д. 88, Л. 165.
[50] Д. 88, Л. 97-99.
[51] Д. 88, Л. 27-29.
[52] Д. 88, Л. 127.
[53] Д. 88, Л. 122-123.
[54] Д. 88, Л. 121.
[55] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 88, Л. 30.
[56] Д. 89, Л. 109-111.
[57] Д. 89, Л. 13.
[58] Д. Д. 89, Л. 100.
[59] сс Д. 4, Л. 4.
[60] Д. 89, Л. 12-13.
[61] Д. 88, Л. 20-20об.
[62] Там же. Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 11, Л. 5.
[63] Там же. Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 98, Л. 140-141.
[64] Там же. Д. 100, Л. 87-88.
[65] Д. 100, Л. 124-125.
[66] Д. 101, Л. 27, Л. 72.
[67] Д. 101, Л. 75-76.
[68] Д. 101, Л. 108-110.
[69] Д. 102, Л. 68.
[70] Д. 102, Л. 72, Л. 106 и др.
[71] Д. 102, Л. 201.
[72] ссД. 4, Л. 4.
[73] Д. 102, Л. 163, 165, 213.
[74] Д. 102, Л. 209.
[75] Д. 112, Л. 37 и др.
[76] Д. 112, Л. 60.
[77] Д. 113, Л. 26.
[78] Д. 114, Л. 6-9.
[79] Д. 114, Л. 89.
[80] Д. 114, Л. 97.
[81] Д. 115, Л. 57-59.
[82] Д. 116, Л. 83.
[83] Д. 116, Л. 138-138об.
[84] Д. 117, Л. 246.
[85] ссД. 4, Л. 4.
[86] Уоллес Г. Э. Первые дни на земле Советской Азии // Краеведческие записки. – Магадан, 1992. – Вып. 18. – с. 102-109.
[87] Там же. Д. 1806, Л. 22.
[88] Там же. Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 4, Л. 4.
[89] Там же. Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 117, Л. 77. Также о работе рудника «им. Матросова» ТГПУ см.: Варава Н. А. Первое десятилетие. // Колыма. – 2000. - №2. - С. 11-13.
[90] Там же. Д. 117, Л. 204-207 и др.
[91] Там же. Д. 124, Л. 8, 148-149 и др.
[92] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 125, Л. 115.
[93] Д. 125, Л. 255.
[94] Кузнецов И. К. Техника на горных предприятиях Магаданской области. – Магадан, 1955. - С. 26.
[95] Подсчитано по: ГАМО, Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 4, Л. 4, Л. 52; Д. 11, Л. 5.
[96] Ломако П.Ф. Цветная металлургия в годы Великой Отечествегнной войны. – М.: Металлургия, 1985. – С. 133-134.
[97] ГАМО, ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 4247, Л. 14об; Д. 4269, Л. 19.
[98] Д. 3425, Л. 89.
[99] Таблица составлена нами по: ГАМО, Ф. Р-23сс, Оп. 1, Д. 4, Л. 4, 17; Д. 8, Л. 6-14.
[100] ГАМО, Ф. Р-23сч, Оп. 1, Д. 4194, Л. 8; Д. 4228, Л. 9; 4247, Л. 7; Д. 4269, Л. 9.
[101] Д. 97, Л. 158 и др.
[102] Д. 78, Л. 205 и др.
[103] Д. 98, Л. 123-124.
[104] Д. 89, Л. 30.
[105] Д. 102, Л. 122-128; Д. 116, Л. 103-112 и др.
[106] Д. 112, Д. 92.
[107] Д. 113, Л. 52-53 и др.
[108] Д. 113, Л. 48-49 и др.
[109] Д. 113, Л. 37-38 и др.
[110] Д. 90, Л. 115.
[111] Д. 114, Л. 213-214.
[112] Д. 101, Л. 155-171.
[113] Д. 112, Л. 1-19.
[114] Д. 114, Л. 19-38.
[115] Д. 102, Л. 28-29.