Что  заставило  меня  обратиться   к  этим  пространным  повествованиям? 

Сейчас,  наверно  и  не  вспомнишь,  когда  появилась  потребность  описать  все  события    своей  профессиональной жизни.  Раньше  не было  возможности  такого  самовыражения,  потому,  что  освоенный  строгий  язык  полевых  дневников,  в  который  укладывались  результаты  маршрутных  наблюдений  и  не  менее  строгий  и  научный  характер  геологических отчетов,  как  бы  не  позволяли  более   достоверно  сказать  о той  жизни,  которая  протекала  рядом  с  суровыми  полевыми  буднями.  И,  позже, когда  краеведение  захватило  меня  целиком,  настолько,  что  мне  пришлось  изменить  своей  прежней  профессии  -  я  решила:  а  почему  бы  не  быть  геологическому  краеведению?  

Отчего  бы  не  существовать  яркому,  где-то  романтическому,  описанию  малоизвестных  деталей  моей  первой  профессии  -  геолога  Прибайкальского  региона,  взгляду  как  бы  со  стороны.   А,  когда  там,  среди  моих  собственных  воспоминаний  появились  и  воспоминания  о  тех  людях  и  геологах,  о  которых  может  быть,   никто  так  непринужденно  не  скажет, то  я  посчитала  необходимым  продолжить  это  дело.

Хотя  мне  порой  здорово  доставалось,  но я  стараюсь  не  помнить  трудных  дней  и  пытаюсь  найти  хотя  бы  маленькую  радость,  в  любом  ее  выражении. Наверно  по  этой  причине,  я  находила  необходимым  посмеяться  над  собой,  над  обстоятельствами.

Вначале  мои  эссе  задумывались  в  форме  постдневниковых   «мемуаров»,  позже,  когда  я  доверила  ознакомиться  с  ними  молодым  туристам,  они  обрели  статус  широко  развернутых   туристских   маршрутов.  Сейчас  они  представляют  собой  тип  комбинированного  с  философским  уклоном  повествования,  который,  наверно,   более  ближе  людям  геологической  профессии.  

Любовь Лузгина